Круглый болван - Страница 38

К оглавлению

Я не сентиментален, но всему есть предел.

– Надеюсь, все будет хорошо, мисс. Ваша бодрость духа меня радует. Отдыхайте, не буду больше утомлять вас.

– Что вы, доктор, вы очень добры. Я рада, что обо мне помнят.

– Я встал.

– Мне нравится, как вы держитесь. Всего наилучшего.

Доктор Фаррел поджидал меня в холле.

– Ну как? – спросил он.

– Эта женщина не подойдет нам. Она психологически не подготовлена. В следующий раз мы подберем другую кандидатуру.

– Здесь хватает кандидатов. Будьте уверены.

Мы простились, и я с облегчением вышел на свежий воздух. Минут десять я прочищал свои легкие, прогуливаясь по парку, затем направился к машине.

Америка уже привыкла к тому, что все страны мира поставляют ей самых различных представителей своей фауны, и Маршалл не была исключением. Стоило ли уезжать из Канады, чтобы приобрести смерть в Соединенных Штатах?

Еще один выходец из чужой страны – Лукино – сидел за рулем и читал маленькую книжицу. Когда я прогулочным шагом подошел к машине, то с удивлением заметил, что насвистываю похоронный марш Шопена…

– Поехали на свидание с Бэном, Луки. Возможно, он уже ждет нас.

Итальянец положил книжку на сиденье и запустил двигатель.

То, что он читал, оказалось Библией в черном бархатном переплете.

Еще один ущербный, подумал я, извлекая из кармана серебряный портсигар, подаренный мне поклонником всех моих талантов. По странному совпадению, этот поклонник носил то же имя и фамилию, что и я.

– Вы лютеранин или протестант, Луки? – спросил я от нечего делать.

– Католик. А зачем вам это?

– В наше время кажется странным видеть молодого человека с молитвенником в руках.

– Для меня странно, что сейчас все стали безбожниками. В религии – утешение. Это отдушина, если хотите. Люди одиноки и поэтому порочны, они ни во что не верят, им тяжело. А с Богом душе легче.

– Целая философия. Но если таково ваше кредо, то зачем вы носите револьвер под мышкой?

– Это моя работа. Я должен зарабатывать деньги, чтобы прокормить больную мать и себя.

– И в нужный момент прострелить кому-нибудь лоб, потом помолиться за бедолагу. Библия ведь всегда при вас. Сколько вам платит Мекли за ваши труды?

– Двадцать пять долларов в день. Не очень много. Маленькие одинокие доллары.

– Одинокие?

– Как маяки.

– Сегодня целый день все рассуждают про одиночество. Как сговорились.

Я выбросил окурок в окно и замолчал.

Крошечный бар «Пингвин» походил на опустошенную керосиновую лавку начала века. Здесь парили все мыслимые и немыслимые запахи, но только не запах еды. Очевидно, поэтому он пустовал. Единственный посетитель – Бэн. Он исцелялся пивом и затуманенными глазами осматривал грязную, в красную клетку скатерть. Я заказал себе джин с тоником и присоединился к нему.

– Какие новости? – спросил я, когда он соизволил перевести взгляд на меня.

– Все в порядке. Она живет в заброшенном районе у моря.

– Подробнее можно?

Он достал из кармана листок, на котором был написан адрес, и протянул его мне.

– Бывшая рыбачья гавань, – пояснил он, – там сейчас помойка Вдоль берега стоят десятка два лачуг. Одна из них принадлежит Марион Маршалл.

– Что с фотографией?

На этот раз Бэн залез в задний карман брюк, достал конверт и положил на стол. Я вскрыл конверт. В нем лежали три фотографии той самой женщины, с которой я разговаривал час назад. Они были любительские, но с качественным и четким изображением.

– Как вам удалось их добыть?

– Залез в окно и взял, что нашел.

– А кроме снимков? Бэн усмехнулся в усы.

– Там один хлам. Ни документов, ни писем, ни денег.

– Вас не видели?

– Видели. Я сказал, что хочу купить какой-нибудь домишко. Ребята, местные рабочие, которые живут там, указали мне на дом Маршалл и объяснили, что он будет продаваться. Вас это интересует?

– Это мне известно. Нужен человек, который не переваривает окружного судью Дагера. Но этот человек не должен быть сошкой. Вы можете найти такого?

– А чего его искать? Бывший окружной судья и есть тот человек. Кому понравится, когда его выметают с насиженного местечка? Сейчас он заправляет архивом в местном «департаменте», – Бэн ядовито хихикнул.

– Вы хорошо информированы.

Мне показалось, что бывший судья уже наступил на мозоль Бэну.

– Мне за это платят.

– Двадцать пять долларов в день? Маленькие одинокие доллары, как маяки?

– Это не имеет значения. Чем я еще должен заняться?

– Пока все. Если мне что-нибудь понадобится, я передам с Джерри. Как зовут бывшего судью?

– Веллер Куин.

Я забрал адрес, фотографии и ушел, оставив Бэна наедине с пивом.

На следующее утро я привел себя в порядок, хорошенько выбрив щеки и почистив свой лучший из четырех костюмов. Я долго подгонял стрелки на брюках и сдувал пылинки.

Осмотрев себя в зеркало, которое занимало половину прихожей, я нашел, что этот джентльмен вполне сносный тип и его можно принять за приличного человека, если, конечно, не заглядывать в кошелек.

В визитной карточке, которую вручил мне Дагер, говорилось, что он проживает на вилле «Долорес», но в ней не указывался точный адрес. Наверное, каждый приличный человек с деньгами, какого я и пытался из себя изобразить, должен знать это место.

Раздался звонок в дверь. На площадке стоял швейцар в униформе, пряча свою изумительную прическу под каскеткой.

– Мистер Брайтон, там пришел какой-то итальянец и утверждает, что он ваш шофер. Я в растерянности.

– Он сказал правду. Проводите его в гараж, пусть выгоняет машину. Я сейчас спускаюсь.